В наш Петровский район война пришла 12 июля 2014 года, когда отбомбили так называемый 12-й поселок. Я как раз был на смене. Перестал ходить общественный транспорт, позакрывались магазины. Мы тогда впервые услышали работу «Градов».
Хотя опасность мы ощутили ещё раньше. В начале июля наши ребята работали на Трудовских. Звонят и говорят: «Тут над нами самолёт летает». Это было обеденное время, пасмурно на улице, я стою у окна диспетчерской и разговариваю по телефону с женой. Только пошутили – дескать, самолёт летает – наверное, к дождю. И как пошли ракеты…
После этого я вывез свою семью – к тетке, аж в Черниговскую область, а сам вернулся обратно в Донецк. Правда, через неделю жена позвонила и сказала: «Или ты нас заберёшь, или мы сами паровозом приедем». Отношение к дончанам у украинских родственников было соответствующим. У меня сын такой, что молчать не может, и вот он приехал – у него вся рука синяя. Это его жена щипала, чтобы он не дерзил в ответ на обвинения… Чтобы было понятно: там – глухая деревня на 30 домов, и кроме телеканала «1+1» по телевизору ничего не идёт. Интернета нет – там телефон не везде брал. Последней каплей для моей семьи стал момент, когда показывают по «1+1» нашего Патриарха Кирилла, и тётка говорит: «Треба його вбити, розірвати!». Тогда уже супруга не выдержала и позвонила мне… Так и вернулись.
Из пяти наших диспетчеров работать остался я один. Поэтому подменяли друг друга, как могли. У нас и уборщица на телефонах сидела. Вообще у нас служба – круглосуточная. В смене ночью дежурят диспетчер, монтёр и водитель. Тогда же диспетчеров, кроме меня, вообще не было, монтёров осталось трое, и двое – водителей. Теперь у нас ночью сидел один работник, который только фиксировал поступающие заявки. Заявки начинали поступать с вечера – как обстрел начинается, так и сразу. Доходило и до курьёзов: по Петровке плотно «Град» работает, и в это время звонят люди и говорят: «А почему у нас света нет?». Иной раз в сердцах отвечал: «А вы выгляньте и в форточку посмотрите. И сразу поймете, почему нет света!». А мне в ответ: «Так то же он на «Одиннадцатой» (шахтный поселок в Петровском районе – ред.) работает. А у нас на Трудовских всё нормально!».
Утром наш рабочий день как раз начинался с того, что мы брали список заявок, делились на две-три бригады и выезжали на объекты. Сама работа несложная – тяни-крути, как говорится. Самое тяжёлое – то, что мы называем «человеческим фактором». То есть надо подойти индивидуально к каждому человеку. Тот заболел, тот боится… Формировали бригады из имеющегося количества работников и определяли вместе с начальником: этих можно одних отправить и быть спокойным, а с этими надо вместе ехать…
Тогда, на следующий день после бомбёжки 12-го поселка, мы провели осмотр – но начать восстановительные работы смогли лишь спустя несколько дней. Знаете, что было страшно? Не только обстрелы, а одичавшие собаки на руинах домов. Очень многие жители прифронтовой зоны уехали и бросили животных. Я лично видел, как на Трудовских шла женщина с сумкой хлеба. Вдруг подбегает собака, хватает у нее буханку, и с этой буханкой в зубах убегает…
Вообще многое из увиденного там сильно шокировало, скажу честно. Разбитые дома, разорванные снарядами животные во дворах… Людей-то погибших сразу забирали, а животных – нет…
Восстанавливали мы энергоснабжение посёлка тогда дня три или четыре. В один из дней нас с монтёром подняли в люльке, сидим, крутим провода. Видим – мужик какой-то бежит, запыхавшийся весь. А самое интересное, что перед тем обстрелом по посёлку ходили какие-то незнакомые люди в гражданской одежде и предупреждали, что сейчас будет обстрел. Никто тогда не поверил, но обстрел произошёл. И вот этот мужик подбегает и кричит: «Сейчас будут бомбить!». А мы сидим в люльке, двигатель в машине заглушили, рядом местные жители стоят… Я звоню руководству, говорю: «Нас тут вроде как бомбить собираются, что делать?». «Ну, что делать? Опускайтесь на землю». Кричу водителю: «Вова, заводи мотор – опускай нас!». А вышка – 9 метров, выпрыгнуть из неё нереально, хотя по стреле можно слезть. Монтёр наш Олег – крупный мужчина, и вот он пытается по этой стреле слезть, чтобы поскорее…
Опустились, стоим. Закурили. Стоит рядом местная жительница, спрашиваю: «У вас подвал есть?». Она нас троих окинула взглядом, включая Олега, и говорит: «Все не влезем». В итоге немного постояли – и продолжили работать. Обстрел так и не начался, к счастью.
В 2014 году мы работали без выходных. И в субботу, и в воскресенье все собирались здесь. И ни одного рабочего дня тогда не было, чтобы ты пришел в восемь, а ушел в пять. Пришли – есть заявки, которые надо отработать, и отрабатываем… Было так, что выезжали домой – и попадали под обстрелы. Я сам на проспекте Семашко живу, в Кировском районе, взял попутчиков с работы – и когда проезжали 29-ю шахту, полетел «Град». Пересидели, продолжили путь. Опять «Град» заработал… Ни одной машины вокруг – одни мы. Нашу машину от ударной волны по сторонам водит…Это сейчас на Петровке много людей, а тогда выйдешь на улицу в час дня – как в семь утра первого января. Где-то какой-то «шальной» прохожий промелькнёт или какая-то гражданская машина проедет – и всё.
Только мост между Петровкой и Текстильщиком переехал – уже начинается цивилизация. Люди, машины… Хотя и там несладко было.
Было так, что один и тот же объект мы ремонтировали в семь заходов. Только приедем, разложимся – «Град». Уезжаем, возвращаемся – опять. И так – семь раз. Едем как-то с линии – «Град» работает. А на Брикетной был блокпост. Только «Град» отработал – пыль, дым… Вылезает из укрытия военный, показывает – проезжай, только быстро. А у нас вышка – семь тонн установка, десять тонн – машина. Стрелка спидометра – за пределами. Водитель кричит: «Прости, любимая!» – и дёру оттуда… А один наш рабочий со страху вышку на велосипеде умудрился обогнать. Он на объект решил поехать не на вышке, а на своём велосипеде – говорит, пристроюсь и
буду следом за вами ехать. И тут «Град» начал работать… Автовышка летит, а впереди – монтёр на велосипеде.
В посёлке Зеленый Гай, что прямо под Марьинкой, мы много объектов ремонтировали. Это уже за позициями армии ДНР – по сути, нейтральная полоса. Тебя на вышке поднимают – Марьинка, как на ладони. Метрах в пятистах виден флаг «Правого Сектора»… Отказать в ремонте жителям было нельзя – вышла бабка, говорит: «Ребята, у меня дед парализованный, нужен свет». Как не сделать?! Говорю водителю: «Вышку не глуши». У нас при работе на передовой движения отработаны чётко, и подчинение – единогласное. Сказал: «Падаем» – значит, дружно падаем, а разбираться будем потом… И вот я стою на вышке, и такое ощущение, что за мной
наблюдают много пар глаз. И по спине – холодный пот катится. Говорю напарнику: «Делаем некрасиво, но быстро». Быстро починили, дали свет – и бегом оттуда. А знаете ещё, как бывает, – в несущий провод попадают осколки, и снизу повреждений не видно. Включаешь – а света как не было, так и нет… Начинаешь разбираться, и надо сосредоточиться – несмотря на то, что в этот момент можешь быть и на мушке у снайпера, и мишенью для артснарядов… Нужно уметь себя «отключать».
Не боятся только дураки. У меня ведь тоже семья есть… Конечно, я боюсь. Но бояться можно по-разному. Я стараюсь не думать об опасности в тот момент, когда работаю. И когда я выезжаю с коллегами, которым боязно, – становится легче, потому что вместе не так страшно. Такова специфика людей. Если один боится, второй боится, то и третий начинает бояться. А когда руководитель идёт вперед и говорит: «Ребята, делаем!», то всё совсем иначе. Помню, как починим людям электричество – выходят на улицу, так сердечно благодарят, иной раз угощали, кто чем мог…
Семья моя уже привыкла к моей опасной работе. Единственное – у нас с женой уговор: когда выезжаю на объект – звоню, и возвращаюсь с объекта – тоже звоню. Она сама не звонит, не дёргает…
А сын – тот и вовсе в армию собирается. Учится в медколледже и собирается служить в армии по медицинской части. Для нас вообще стало полной неожиданностью, когда он после 9 класса заявил, что хочет пойти в медицинский. У нас медиков в роду вообще не было. Но профессия – нужная, на благо людям. Так что мы выбором сына довольны.
Стилистика и пунктуация автора сохранена
Олег Г. старший диспетчер районной сети
Петровского энергоуправления, г. Донецк
В проекте «Как я встретил начало войны» каждый житель Донбасса может рассказать, как именно изменила война его жизнь, что произошло в его судьбе с началом боевых действий в Донбассе. Необходимо, чтобы весь мир узнал о тех тревожных днях 2014 года, когда началась гражданская война.
Вы можете отправить свою историю нам на почту: [email protected]
Все письма можно прочесть — здесь
