Пригород Севастополя Инкерман известен скальным массивом из нуммулитового известняка. С античных времён здесь были каменоломни. Во время Великой Отечественной войны этот подземный «город» использовался как склад оружия и госпиталь для раненых красноармейцев. При прорыве немцами обороны Севастополя летом 1942 года в Инкермане произошла трагедия, обстоятельства которой до конца не выяснены по сей день.
Подземный город
В 1931 году в катакомбах Инкермана был закрыт последний храм православного монастыря. Впоследствии штольни использовались как погреба для игристых вин комбината «Массандра».
С декабря 1941 года инкерманские каменоломни заняли части Приморской армии и Черноморского флота. Скальный массив служил надёжной защитой от постоянного огня противника. 27 штолен использовались для складирования боеприпасов. В других подземельях расположились штаб 25-й Чапаевской дивизии, заводские цеха, всевозможные мастерские, швейные и обувные артели. В госпитале 47 медсанбата, по разным данным, единовременно лечились от 300 до 2000 человек.
Вместе с военными в штольни ушло около 10 тысяч гражданских лиц. Севастопольцы жили в своеобразных коммунальных «квартирах», отдельные комнаты которых отделялись фанерными стенами. На семью полагалось 4-6 квадратных метров. Для детей в каменоломнях были организованы ясли, детские сады и восемь школ. После того, как немцы перекрыли подачу питьевой воды, жители подземного городка стали широко употреблять запасы шампанского (четыре млн бутылок). Вино не только пили, но и использовали для приготовления пищи и гигиены.
26 июня фашисты начали прорыв в Инкерманскую долину. Встал вопрос об эвакуации из штолен 5000 человек. 28 июня части немецкой 50-й дивизии форсировали реку Чёрная и вторглись в Инкерман. В ночь на 30 июня (около 2:30) весь южный берег Крыма и даже жители Симферополя услышали грохот от мощнейшего взрыва. Гора Шампань раскололась, а окрестности штолен стали белыми, как зимой – всюду выпала известняковая пыль.
Версия 1: самоподрыв
После взятия Инкермана немцы сообщили о том, что русские взорвали штольни вместе с находившимся в них людьми. Первой об этом написала газета Der Kampf, а её статью перепечатала коллаборационистская пресса.
«1 июля отступавшие от Инкермана большевистские войска взорвали эти подвалы, не обращая внимания на находившихся там стариков, женщин, детей и тяжело раненых красноармейцев. В результате взрыва часть подвалов обрушилась, похоронив под глыбами скал находившихся там несчастных людей», – писала 5 июля 1942 года газета «Голос Крыма» в статье «Невиданные злодеяния большевиков в Инкермане».
Вошедшие в подземелья солдаты вермахта якобы были потрясены зрелищем раздавленных и сгоревших тел. Нескольких человек немцы, по их словам, спасли. Общее количество погибших мирных жителей и пациентов госпиталя СМИ оценивали в 2000 человек.
Аналогичную версию излагает в мемуарах «Утерянные победы» генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Рассказывая о штурме Севастополя, военачальник описал «трагедию», показывающую, на его взгляд, «с каким фанатизмом боролись большевики».
«Когда наши войска ворвались в населённый пункт Инкерман, вся скала за населённым пунктом задрожала от чудовищной силы взрыва. Стена высотой примерно 30 м обрушилась на протяжении около 300 м», – утверждал Манштейн.
В советском издании мемуаров полководца был опущен пассаж о том, что стена погребла «тысячи людей» – раненых бойцов и гражданских лиц (беженцев).
Версия 2: людей уничтожили немцы
На Нюрнбергском процессе советская сторона признала наличие погибших в «подвалах завода шампанских вин». 13 февраля 1946 года обвинители от СССР сообщили, что в штольнях №№ 10, 11, 12 и 13 оставалось много раненых солдат и офицеров, так как у командования не хватало времени, чтобы всех эвакуировать. Но в их гибели, по версии СССР, были виновны фашисты, которые не смогли устоять перед запасами вина.
«Когда немецкие дикари захватили завод, они напились и подожгли своды», – было заявлено в Нюрнберге. Манштейн на процессе публично отверг эти обвинения.
Но та же версия была отражена в «Докладе Крымской республиканской комиссии ЧГК об итогах расследования злодеяний немецко-фашистских войск»:
«В Севастополе немецко-фашистские мерзавцы сожгли в инкерманских штольнях 3000 человек», –утверждалось в документе.
Некоторые подробности можно найти в книге Геннадия Черкашина «Возвращение», вышедшей в 1986 году, Писатель утверждал, что в штольнях орудовали немецкие огнемётчики, которые жгли женщин и детей как «партизан».
Версия 3: гибли только враги
Между тем, главная линия советской историографии долгое время следовала сообщению Совинформбюро от 3 июля 1942 года. В нём говорилось, что бойцы, командиры и раненые были эвакуированы из Севастополя. Об оставленных и погибших при эвакуации пропаганда умалчивала.
Эта линия получила продолжение в документальной повести Владимира Карпова «Полководец», вышедшей в 1982 году. В ней говорилось, что от взрыва в Инкермане под рухнувшей каменной стеной были погребены несколько сотен фашистов, их машины и орудия. О погибших советских гражданах не говорилось ни слова, так что у читателя складывалось впечатление, что штольни пустовали. Карпов приводит воспоминания подрывника Прокофия Саенко, участвовавшего в операции. По его словам, толовые шашки и ящики с порохом он разместил заранее, но с подрывом арсенала медлил до подхода немцев.
«Мы подожгли шнуры и побежали прочь от штолен через балку, на другую сторону. Мы успели отползти метров на триста-четыреста. И вдруг раздался такой ужасный взрыв и так задрожала земля, что мне показалось, что она вообще перевернулась. Я упал и потерял сознание», – рассказывал Саенко.
Впрочем, не исключено, что это «дутый» герой. Согласно документу «План взрыва объектов при оставлении нами Севастополя», за взрыв спецкомбината №2 и штолен Шампанстроя отвечал член ВЛКСМ Николай Бордо, одессит.
Свидетельства очевидцев
Сегодня говорить об эвакуации из штолен абсолютно всех людей не приходится. Хотя бы потому, что есть свидетельства выживших. Они приводятся, например, в статье журналиста газеты «Слава Севастополя» Елизаветы Юрздицкой «Инкерманские штольни: свидетельствуют живые».
Из этих рассказов следует, что при отходе красноармейцами были подорваны штольни с военным имуществом. А соседние подземелья, где находились люди, обрушились от взрывной волны.
Валентина Котлярова, работавшая в подземном городе швеёй-мотористкой, рассказывала, что при взрыве погиб её отец, которого завалило камнями. Её саму вместе с матерью и сестрой откопали из подземных пустот немцы.
Другой свидетель, Станислав Крупенко, пояснил, что из-за обстрелов люди боялись садиться в грузовики при эвакуации. «Потом – ночь, взрыв. Обезумевшая толпа бросилась к выходу, а он оказался заваленным, – рассказывал Крупенко. – С нижней штольни хлынуло вино, его было так много, что мы продвигались по колено в шампанском. Люди падали, многие уже не могли подняться. Помню, что рухнула стена и придавила тяжело раненных, находящихся в госпитале. А их там, говорят, было около трех тысяч. Потом нас согнали в Цыганский тоннель, где мы провели ночь. Наутро решили вернуться, чтобы взять свои вещи. Вошли, а там стоит сплошной стон умирающих людей».
Но те, кто выжил, подтверждают, что история о немецких злодеяниях – тоже не выдумка. Фашисты попросту добивали людей в подземельях.
«Немцы сожгли раненых. Я видела всё это. Я стала седой», – цитирует Юрздицкая рассказ крымчанки Лидии Пошиваловой.
Судьба тел погибших неизвестна. Возможно, какие-то из них был откопаны немцами, а другие – советскими войсками после войны. Масштабы случившегося, по-видимому, могли бы прояснить раскопки в Инкермане. Однако дело осложняется тем, что в послевоенное время штольни продолжали использоваться как часть оборонного комплекса СССР. Кроме того, работы здесь попросту опасны. Как пишет академик РАРАН Василий Буренок с соавторами, в подземельях захоронено несколько тысяч тонн неразорвавшихся боеприпасов времён Великой Отечественной войны, которые нуждаются в утилизации.
Источник: russian7.ru